Сравнительный анализ некоторых положений Конституций Республики Казахстан и Российской Федерации, касающихся права на информацию.

Ниже приведен текст статьи, написанной и опубликованной мною в сборнике статей "Жас Туран" (Алматы: 2010, Часть 1). Так как авторские права на статью у меня в кармане, можно публиковать для всех, интересующихся правом СМИ))))))

В бытность Советского Союза законодательство, регулировавшее деятельность СМИ в КазССР было идентичным законодательству РСФСР. С развалом СССР в независимых государствах начала создаваться собственная юридическая система, формировавшаяся в соответствии с социально-экономическими и политическими требованиями. В результате нормы законодательства хотя и остались во многом схожими, но все же в некоторых аспектах они встали на разные позиции в отношении регулирования различных сфер жизнедеятельности социума, в том числе и средств массовой информации.

В первую очередь мы должны говорить о различиях положений Конституций стран, касающихся регулирования политики в области информации. В некоторых странах этому положению отводится не так много внимания. Скажем, в Конституции США отношение к информации закреплено лишь в первой поправке, согласно которой «Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению религии либо запрещающего свободное ее  исповедание, либо  ограничивающего свободу слова или печати,  или право народа мирно собираться и обращаться  к  правительству  с  петициями  об удовлетворении жалоб»[1]. Возможно, в условиях англо-саксонской системы права такой формулировки достаточно, но для романо-германской модели, к которой относится юридическая система Казахстана и России, подобное нормирование недопустимо. В связи с этим статьи Конституций обеих стран гораздо более подробно раскрывают суть изучаемого нами предмета. Для сопоставительного анализа мы возьмем статью 20 Конституции РК [2]и статью 29 Конституции РФ[3]. Обе они раскрывают суть права на информацию.

Прежде всего, нужно отметить, что статья российской Конституции состоит из пяти пунктов, а казахстанской – из трех. В связи с этим мы сначала рассмотрим те положения, которые сопоставить можно, а затем коснемся того, в чем статьи полностью различаются.

Для начала обратим внимание на то, что в обоих случаях положения статей касаются «каждого». Другими словами, они распространяются не только на граждан, но и на иностранцев и лиц без гражданства. Отчасти это объясняется естественной логикой данного утверждения. С другой стороны, обе страны подписали Всеобщую декларацию прав человека1948 года, в 19 статье которой говорится о праве каждого на свободу убеждений и их выражения.[4] Более того, обе страны ратифицировали Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года, где это положение подтверждается еще раз.

Первый пункт статьи 20 Конституции РК гласит: «Свобода слова и творчества гарантируется. Цензура запрещается». Некоторые ученые отмечают, что свобода слова является естественным правом, данным человеку от рождения. Таким образом, гарантия этой свободы очевидна. Не государство дало нам это право, а значит и не оно может его отнять, если, конечно, на то нет особой причины. Первый пункт 29 статьи Конституции Российской Федерации гласит, что «Каждому гарантируется свобода мысли и слова». В официальном комментарии говорится, что гарантия свободы мысли заключается  в защите человека от ограничения его возможности мыслить свободно и независимо, не подвергаясь никакому неправомерному воздействию на его мозг или сознание медикаментозными препаратами или техническими средствами, незаконными экспериментами, поскольку до того, как мысль воплотится в какое-либо деяние, она безвредна для общества[5]. Более того, Конституция России запрещает вмешательство в процесс формирования собственных мнений и убеждений человека, защиту его от любого иного вмешательства, недопущение какого-либо идеологического диктата, насилия или контроля над личностью.[6] Казахстанский Основной закон гарантирует не свободу мысли, а свободу творчества. По определению толкового словаря Ожегова творчество – это создание новых по замыслу культурных или материальных ценностей.[7] Юристы понимают под творческой деятельностью «создание художественных ценностей или интерпретацию (перевод) произведений литературы и искусства в любой форме и любым способом»[8]. Но нельзя забывать и о том, что помимо искусства и литературы к творческой деятельности следует относить и научную работу. Как видно из текста Конституции, законодатель отделил свободу творчества и свободу слова. Вопрос о первичности этих двух институтов носит скорее философский характер, поэтому на нем мы останавливаться не будем.[9] Для нас важнее то, что по букве российского закона государство гарантирует лишь свободу слова, тогда как деятельность художников, музыкантов, танцоров и ученых под действие этой нормы не подпадает. С этой точки зрения можно заключить, что первый пункт статьи 20 казахстанской Конституции более широк, нежели его российский аналог.

Конституция РК запрещает цензуру. Что понимается под «цензурой», мы читаем в статье 3 Закона РК «О средствах массовой информации». Там говорится, что цензура – это требование со стороны государственных органов власти либо их должностных лиц предварительного согласования сообщений и материалов, предназначенных для распространения[10]. Здесь важно понимать, что в юридическом смысле цензура может быть только предварительной. В смысле закона, а не в обыденном понимании, она всегда может быть только государственной. Цензура со стороны редактора или частного владельца СМИ, политических партий, церкви и т.д. таковой с точки зрения права не является и, стало быть, не запрещена.[11] Таково же и положение российской Конституции, где также прописан запрет на цензуру.

Вторая  часть статьи 20 раскрывает суть свободы информации: «каждый имеет право свободно получать и распространять информацию любым не запрещенным законом способом.  Перечень сведений, составляющих государственные секреты Республики Казахстан,  определяется законом». Схожее положение записано в четвертом пункте российского Верховного закона. Единственное отличие в том, что российская Конституция добавляет к уже перечисленным пунктам право «свободно искать, передавать и производить информацию». Российская норма в данном случае более конкретна и практична. [12] Российские ученые-правоведы комментируют это положение следующим образом. Право на свободное выражение своего мнения включает в себя право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Это право на свободу информации, гарантируемое ч. 4 комментируемой статьи, может осуществляться различными способами - посредством межличностного общения, средств массовой информации (СМИ), материальных носителей информации, учебных заведений, на собраниях и митингах, сходах граждан, через различного рода клубы, лектории, наглядные средства (плакаты и т.п.) и иные способы по собственному выбору. Законными эти способы считаются, если при их использовании соблюдаются установленные законодательством правила, например для СМИ, для проведения митингов, демонстраций, шествий и пикетирования. Свобода информации выражается также в праве каждого свободно передавать, производить и распространять информацию законными способами. Отсюда вытекает недопустимость монополии государства на производство и распространение информации. Средства распространения информации могут быть как государственными, так и общественными, частными.

Между тем, анализируемая норма в казахстанской Конституции избежала проблемы толкования, с какой сталкиваются конституционалисты из России. Дело в том, что ни один комментарий толком не поясняет, чем отличаются понятия «передавать» и «распространять» информацию. В казахстанском аналоге первого термина просто нет. Конечно, мы можем предположить, что «передавать» предполагает единичного адресата (например, при межличностном общении). Тогда как «распространять» - множественного адресата (деятельность СМИ). И, тем не менее, очевидно, что два понятия просто дублируют друг друга.

Наконец, сравним третий пункт статьи 20 Конституции РК и второй пункт статьи 29 российской Конституции. Они во многом повторяют Международный пакт о гражданских и политических правах и другие международные договоры. Оба пункта запрещают пропаганду или агитацию социального, расового, национального, религиозного и языкового превосходства.[13] И если в Конституции РФ запрет на агитацию и пропаганду ограничивается лишь перечисленными пунктами, то Основной закон Казахстана добавляет к этому перечню недопустимость агитации и пропаганды «насильственного изменения конституционного строя,  нарушения целостности Республики, подрыва безопасности государства, войны», а также «культа жестокости и насилия». А ввиду исторически сложившихся обстоятельств законодатели посчитали, что в перечень запрещаемых тем следует отнести и возможность пропаганды и агитации сословного и родового превосходства. Перечисленные «запрещенные» темы, по сути, очерчивают границу злоупотребления свободой слова. Нарушения же влекут за собой реальную ответственность, предусмотренную, в частности, Уголовным кодексом РК и в иных нормативно-правовых актах.

И, наконец, следует отметить два пункта российской Конституции, которым нет аналога в казахстанской. В третьем пункте статьи 29 говорится, что никто не может быть принуждён к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. В соответствии с этим положением, невозможно как прямое, так и косвенное принуждение. Например, запрещено предоставление льгот и преимуществ или установление ограничений в зависимости от убеждений человека. Также смысл этого положения заключается в том, что даже если индивид заблуждается или имеет ошибочное мнение, никто не вправе вынудить его к изменению своих мнений и убеждений. Скажем, если, например, человек считает, что коммунизм хуже фашизма, – это его мнение, и никто не должен заставлять отказываться от этой точки зрения. Изменить ее может лишь сам индивид в течение своей жизни.

Пятый пункт статьи 29 гарантирует свободу массовой информации. Автор учебника «Правовые основы журналистики» А. Рихтер пишет, что свобода массовой информации гарантируется далеко не во всех конституциях стран мира. В этом отношении Конституция РФ является скорее исключением, чем правилом. Конституция говорит о свободе массовой информации, а не о свободе средств массовой информации. Речь идет о свободе распространять любые сведения через СМИ, а не о праве средств массовой информации заниматься чем угодно. Гарантии свободы массовой информации состоят в плюрализме собственности на СМИ, недопустимости их монополизации в руках государства или нескольких частных владельцев, в идеологическом и политическом многообразии распространяемой массовой информации.

Таким образом, мы видим, что конституционные основы информационно-массового права в обеих странах фактически идентичны. Различаются они лишь ввиду особенностей исторического развития. Отсутствие же тех или иных положений в статьях Конституций не означает, что тот или иной документ хуже. Ведь «пробелы» национального законодательства подчас восполняются положениями международного права. Мы привели конкретные примеры в настоящей статье. Тем не менее, при всей смысловой схожести, Конституции Казахстана и России накладывают свой неповторимый отпечаток на систему норм страны. Так, если различий в Основных законах не так много, то они в геометрической прогрессии увеличиваются и проявляются в документах, стоящих ниже в иерархии нормативно-правовых актов. Яркий тому пример – различия в законах России и Казахстана, регулирующих деятельность СМИ.

[2] Конституция Республики Казахстан от 30 августа 1995 года (В редакции Законов Республики Казахстан от 07.10.1998 г. N284-1, 21.05.2007 г. №254-III ЗРК)

[3] Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.

[4] Всеобщая декларация прав человека. Принята и провозглашена резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1948 года

[5] Постатейный научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации коллектива ученых-правоведов под руководством ректора МГЮА, академика РАН О. Е. Кутафина. – М.: ЗАО «Библиотечка «Российской газеты». - 2003 г.

[6]Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации (под общ. ред. Кудрявцева Ю.В.) М.: Фонд "Правовая культура", 1996. - 797 c.

[7] Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. – М. : Азбуковник, 2000. – 940 с.

[8] Закон Республики Казахстан от 15 декабря 2006 года № 207-III «О культуре»

[9] Является ли творчество производной от свободы сова или же свобода слова является составной частью свободы творчества? Ответ требует отдельного изучения. В рамках этой статьи можно лишь отметить, что в силу неоспоримой важности слова в политической, культурной и экономической жизни общества, законодатель счел нужным выделить принцип свободы слова, выделить среди схожих или родственных прав и свобод. Сыграла в обособлении принципа свободы слова свою роль и историческая традиция (в том числе и юридическая).

[10] Закон Республики Казахстан от 23 июля 1999 года № 451-I «О средствах массовой информации»

[11] Рихтер А.Г. Правовые основы журналистики. М.: Издательство Московского университета, 2002 г.

[12] Хотя при этом нельзя сказать, что этот пункт отечественной Конституции прописан хуже. То, что право «свободно искать, передавать и производить информацию» не зафиксировано в Основном законе еще не значит, что это пробел законодательства. Напомним, что Казахстан ратифицировал Пакт о гражданских и политических правах 1966 года, в которой (ст. 19) все эти права перечислены. А значит, они имеют на территории юридическую силу.

[13] Точности ради нужно отметить, что в российской Конституции речь идет не только о «превосходстве» одной категории лиц над другой, но и о «вражде» и «ненависти» между этими группами лиц (отдельными лицами).