Как написать репортаж?

Данияр Сабитов

Репортаж — это сложный жанр. Студенты спрашивают — как его писать? Что в нем должно быть? Скажем, с информационной заметкой все понятно. Там должны быть ответы на вопросы «что?», «где?» и «когда?». С некрологом тоже вроде все просто — пиши об умершем, да и все. С репортажем много сложнее. Мы попытаемся на конкретном примере выявить характерные черты и непременные условия репортажа. Для примера возьмем фрагмент из работы Марины Ахмедовой «Пельмень патриотизма». Ниже будет идти журналистский текст с параллельным комментарием.

Пельмень патриотизма
Пять дней работы «под прикрытием» в столовой металлургического комбината

На Нижнетагильском металлургическом комбинате работают 15 500 человек — каждый двадцатый житель города. Наш корреспондент неделю провела на заводской фабрике-кухне, где на себе испытала тяготы физического труда, выучила правила нижнетагильской взаимовыручки и поняла, как устроен настоящий рабочий.

Репортаж может писаться под прикрытием и без оного. Все зависит от журналиста — насколько он храбр и какие цели ставит. Если журналист пишет репортаж в качестве сотрудника редакции, к нему будет совершенно иное отношение героев истории. Потеряется естественность. Кто-то застесняется и не расскажет историю, которая могла бы стать украшением репортажа. А кто-то наоборот может начать «позировать». Но такая необходимость все-таки есть, если условия не позволяет журналисту примерить чужую маску. Скажем, если вы пишете репортаж о жизни проституток.А вот репортаж «под прикрытием», когда с вами не считаются как с представителем СМИ и считают за своего, всегда смотрится выигрышнее. В этом случае у журналиста больше шансов увидеть настоящую жизнь своих персонажей, о которых он будет писать. Более того, читатель будет больше доверять написанному, так как все изложенное — проверено корреспондентом на своей шкуре. Вспоминается Дюма-отец, который, как говорят, не писал ничего такого, чего не попробовал бы сам.

День первый

В белой куртке, брюках, тапочках и колпаке я, сложив на животе руки, застываю перед заведующей столовой Татьяной Николаевной. Она меряет меня взглядом, вздыхает и выталкивает себя из-за стола.
— Ирина Владимировна! — раскатисто начинает она еще в коридоре. — А Ирина Владимировна!
Из помещения показывается женщина в синей кепке.
— Девушку зовут Марина, — гаркает Татьяна Николаевна. — Берите, учите и обучайте!
Ирина Владимировна принимает меня с непроницаемым лицом и ведет по коридору. Ее спина очень прямая. Мы заходим в помещение с блестящими металлическими мойками, где пахнет рыбьей кровью и льдом.

Здесь нужно отметить два момента. Первый — это прорисовка характеров персонажей. Для реалистичности журналист должен парой мазков нарисовать портрет героя. Будет ли это описание особенностей речи, походки, взгляда — неважно. Здесь перед нами Татьяна Николаевна, которая разговаривает «раскатисто», она «гаркает» (это слово применительно к ней встретится еще несколько раз по тексту), она «выталикивает себя из-за стола», видимо это грузная женщина. А вот у Ирины Владимировны «непроницаемое лицо».

Второй момент связан с особенностью жанра. Репортаж отличается от любого другого типа статьи тем, что он создает наиболее сильный эффект присутствия. Это во многом достигается описанием деталей. В частности, «помещение пахнет рыбьей кровью и льдом». Любопытно, что журналистка использует именно эти детали — например я не знаю, как пахнет лед и рыбья кровь.

— Есть, пить на рабочем месте запрещено, — произносит Ирина Владимировна тоном суровой, но справедливой надсмотрщицы. — Появляться в неопрятной спецодежде тоже. Вот тут, — показывает она на вход в темную тесную подсобку, — наш уборочный инвентарь. Уходя, девочки моют за собой полы.
Она останавливается возле большого металлического стола, на котором стоит полукруглый аппарат. Он не переставая вжикает тонкой пилой.
— Давайте, покажите ей, как с пилой работать, — Ирина Владимировна уходит.
— Ну, вот так берешь ножку, — одна из женщин берет с лотка размороженную куриную ногу. — Вот так вот ее сюда подносишь, — подносит к пиле. — И все. — Пила вгрызается в курицу, отрывая от нее желтую култышку.
— Так же порезаться можно… — прячу я руки под фартук.
— Можно, — соглашается она и отворачивается к лотку.

Репортаж — это всегда погружение в условно-неизвестную среду. Всем интересно, чем занимаются другие. Возможно никто из читателей этого репа не был в пельменном цеху и не знает, как там что устроено. Репортаж же позволяет виртуально побывать там. И наш проводник — журналистка. Здесь происходит удивительное превращение — происходит сращение журналиста и читателя. Объясню: журналистка впервые в незнакомой обстановке и в этом она похожа на читателя, который смотрит на происходящее ее глазами. Это означает, что журналист должен смотреть на ситуацию не своими глазами, а глазами читателя. А значит, Марина Ахмедова в репортаже должна реагировать не так, как Марина Ахмедова, а как отреагировало бы большинство читателей. Возможно журналистка не испугалась пилы, однако она описывает свой испуг, так как предполагаемая реакция среднестатистического человека.

Вот это сращивание имеет долгосрочное значение. Журналист и читатель становятся на время погружения в репортаж одним целым и это дает корреспонденту управлять мнением и настроением читателя. Журналист надевает читателя как перчатку, делает с ним что хочет — проводит по таким историям, выводам и фактам, чтобы в итоге вывести к выводу, который читатель примет как собственный. Впоследствии я разовью эту тему.

Беру ножку двумя руками, подношу к пиле. И так ножка за ножкой. Иногда смотрю на круглые стенные часы. Пять часов до обеда.
— Девочки, пельмени! Пельмени! — зовет Ирина Владимировна, хлопая в ладоши.
Пять женщин окружают большой стол. Мучные руки одновременно тянутся к лоткам, берут пельмени и защипывают их края. Готовые каждая раскладывает на лотке перед собой.

— А вы всегда молча работаете, да? — интересуюсь я у женщин.
— А разговаривать некогда, — отвечает одна, не сбавляя темпа.
— А вас как зовут? — спрашиваю блондинку.
— Алена, — с ужимкой отвечает она.
— А вас?
— Галина Сергеевна, — говорит рослая женщина.
— А меня Марина, — торжественно сообщаю я.
Женщины молчат.

Большинство репортажей на «Русском репортере» построены на диалогах. Их как минимум, много. Это видно невооруженным взглядом и это тоже отличительная черта репортажа как жанра.

— Гм… — прочищаю я горло. — Вы, наверное, совершенно открытый человек, — обращаюсь к женщине напротив. Она поднимает на меня встревоженные глаза. — Смотрите, какая у ваших пельменей большая дырка получается, — продолжаю я, и все тянут головы к ее пельменям.
— А это можно! — защищается она. — Это допустимый размер дырочки, нам по технологии разрешается!
— А вот у вас, Алена, — продолжаю я, обращаясь к блондинке, — продолговатые открытые дырочки, вы аккуратная, вы — человек в себе и… — мне хочется сказать «закомплексованная», но подбираю другое слово, — вы стеснительная, — заканчиваю я, и Алена выдает смешок.
— В точку! В точку! — кричат женщины, отрываясь от работы.
— А у вас, — я обращаюсь к молодой женщине с большими коровьими глазами, — наверное, маленькие дети, потому что все ваши пельмени похожи на соски!
— Ха-ха-ха! — хохочут женщины, толкая ее локтями. — У нее маленький ребенок, и она второго хочет.
— Да, мы второго планируем, — ее щеки розовеют.

Выше я отметил, что журналист попадает в условно-неизвестную среду. Это означает, что ситуация может быть всем знакомой. Тогда у журналиста два варианта — либо рассказывать о том, чего нет в будничной практике. Скажем, все лепили пельмени, однако у нас дома нет пилы, которая отрезала бы култыжки. Это занимательный факт и журналистка непреминула о нем рассказать. А затем начинается описание всем известного процесса. И тут у журналиста второй вариант — показать всем знакомый процесс (явление) с новой стороны, зачастую оригинальной и неожиданной (иногда юмористической). Так, в этом репортаже журналиста делает целый психоаналитический анализ того, как работницы лепят пельмени.

— А ну, про меня че скажешь? — обращается ко мне Галина Сергеевна, и мы с ней обмениваемся серьезными взглядами.

Еще раз — прописывание характеров. Здесь у нас формируется мнение о Галине Сергеевне благодаря использованию в ее речи «че».

— А вы не так открыты, — без смеха говорю я. — Смотрите, вы сильно давите на края пельменя. У вас дырочки-то практически нет — она короткая и залепленная. Вас, наверное, кто-то когда-то обидел…
— А про себя че скажешь? — спрашивает она.

Ее молчание в тесной комнатке набухает, как гелиевый шарик, готовый в любой момент лопнуть. Я беру с подноса трубочку, сую в ее широкое жерло насадки. Давлю. Татьяна Николаевна усмехается, глядя на меня так, как может слон смотреть на маленькую собачку.
Я беру свой пельмень. Моя дырочка долгая. Прежде чем защипнуть его края, я безжалостно давлю пальцем на его брюхо посередине, протыкая почти до спинки. Но дырочка моя, которая от этого могла бы быть большой и круглой, просто становится глубокой, а так я залепляю ее полностью. В моем пельмене почти нет просвета.
— Недобрая, да? — спрашивает Галина.
— Ну, вы добрее меня, — смеюсь я.
— Ой, а ведь и я недобрая, — качает головой Галина Сергеевна.

В репортаже существуют три непременных составляющих: герой (герои), журналист и обстановка. И эти три элемента в ходе репортажа взаимодействуют.-отношения обстановки на героя (скажем, как она влияет, как создает привычки, формирует характер и модель поведения)-отношение героя к обстановке-отношения героев-отношение журналиста к обстановке (постоянное удивление, удивление, сменяемое пониманием, удивление, сменяемое отрицанием)-отношение журналиста к герою-отношение героя к журналисту.

По большому счету задача журналиста не рассказать, как лепят пельмени. Если бы этим занимались роботы, то интересного репортажа не получилось бы. Самое главное — показать истории людей, их жизни, раскрыть характеры и взгляды на жизнь, на общество, на себя, в конце концов. Однако еще один важный момент заключается в том, что и сам журналист начинает раскрываться. Он попадает в новые условия, проходит через трудности или сквозь истории своих героев и переосмысливает свои взгляды, свою жизнь. Здесь есть элемент честности и этики в отношении к героям репортажа. Ведь Марина Ахмедова точно указывает название предприятия, на котором она работала и имена сослуживиц. А это означает, что рассказывает многомиллионной аудитории о каких-то сторонах их жизни. В какой-то мере интимных сторонах. И было бы нечестно ничего не рассказать о себе. Дескать, я о вас правду-матку напишу, но и себя не пожалею. Но это вопросы этики и чувства такта конкретного журналиста.Важно другое — напомню, что по большому счету это не журналист раскрывается. Помните — произошло сращивание журналиста и читателя. А это значит, что у журналиста появляется возможность «раскрывая себя», формировать взгляды читателя. Это очень важно.

Женщины снова хохочут.

— Та-а-ак! — раздается над моим ухом, и пельмень подскакивает у меня в пальцах. Поворачиваю голову и утыкаюсь взглядом в необъятную грудь Татьяны Николаевны. Она, сопя, смотрит в мой лоток. Там пельменей меньше, чем у остальных. — Ты мне тут не языком, а руками работай! — гаркает она. — Разболталась! Работай!

Опять — детали, характеры. И юмор — юмор частый спутник репортажа.

Татьяна Николаевна выходит в коридор, и оттуда раздаются ее раскатистые гарканья.
— Не обращай внимания, — толкает меня локтем Галина Сергеевна. — Она у нас справедливая. У нас коллектив-то неплохой в принципе. А тех, кто нехорошие, мы сразу под себя перестраиваем.
— А нехорошие — это какие?
— Те, которые курят. У них коэффициент участия в труде меньше. И зарплата, значит, меньше должна быть. Это несправедливо, что ты ходишь покурить, а мы за тебя работу делаем.
— А если я просто медленней работаю?
— А скорость с опытом приходит. Мы тебя всему научим. Ну а че… — она наклоняется к моему лотку. — Добротные у тебя такие пельмени получились. Хорошие… А металлург у нас ой пельмени как любит…
— А что он еще любит?
— Трубочки заварные любит.
— Обедать! Девочки, обедать! — зовет Ирина Владимировна из коридора.
Обеденный зал — просторное помещение с блестящими столиками и стульями. Широкие окна, завешенные тускло-белым тюлем, пропускают свет индустриального полдня, который, лишь преломившись у ярко-оранжевой стены, веселеет и бликует на огромных кастрюлях и лотках, стоящих на длинной конвейерной стойке. На тюлевых з­анавесках сидят большие бабочки с крылышками из цветного капрона.
— Девочки, вы сегодня такие красивые, как Белоснежки, — говорит женщина, разливающая по тарелкам суп.

Прекрасный фрагмент. Он позволяет отметить сразу несколько аспектов. Во-первых, репортаж всеми силами стремится быть похожим на художественный рассказ. Но если рассказ — это вымысел, то репортаж основан на реальных событиях. Также от художественной формы репортажу достались изобразительно-выразительные средства. Это тоже особенность жанра. Скажем, выше у нас уже встречалось сравнение «молчание набухает, как гелиевый шарик, готовый в любой момент лопнуть». А фрагмент, который мы разбираем вообще можно анализировать с точки зрения литературы. Прекрасный эпитет (или метафора? Начинаю в них путаться) «индустриальный полдень». Прекрасная антитеза — свет сначала «индустриальный» и пробивается через «тускло-белый тюль», а потом вдруг резкая перемена — этот свет преломляется у «ярко-оранжевой стены» и «веселеет».

Это описание позволяет журналистке не только сменить мизансцену (из цеха действие переместилось в столовую), но и эмоцию, тональность. Это уже не чужая земля, где пахнет кровью рыб и льдом, а место, где красивые Белоснежки будут кушать в теплой столовой, где свет веселеет, а на занавесках сидят бабочки. С точки зрения композиции это позволяет журналистке и полностью сменить тему разговора. Закончился один смысловой блок и начался новый.

Поставив на поднос тарелку гречки, капустный салат и два компота, сажусь за один столик с Галиной Сергеевной и Аленой. В противоположном конце зала, где на стене фотообои, изображающие металлургический комбинат, обедает Татьяна Николаевна. Она сидит за столиком одна. Ее стакан с компотом прихлопнут пышным коржиком. Едим молча и быстро.
— Ты работать у нас будешь? — шепотом спрашивает Галина Сергеевна, я утвердительно киваю головой. — Да ладно! — говорит она. — Зачем это тебе?
— А что, я не похожа на человека, который хочет работать? — с упреком спрашиваю я, ставя на поднос пустые стаканы.
— Тебе честно сказать? — усмехается Галина Сергеевна. — Ну, не очень…
«Надо придумать легенду», — решаю я про себя.

Оказывается не так давно была опубликована статья о журналистке Марине Ахмедовой. Очень интересный материал, который среди прочего также отмечает особенности написания репортажа.

UPD: Марина Ахмедова (в т.ч.) отвечает на вопросы Colta.ru Тема - журналистское расследование